Кармаскалинская централизованная библиотечная система

«Несколько страниц из 90…»

(устный журнал, посвященный 90летию со дня рождения Мустая Карима, в рамках республиканского марафона  «Я не случайный гость земли родной)

Цель: Познакомить с основными вехами жизни и творчества Мустая Карима, пробудить интерес к чтению, прозы, поэзиии и драматургии классика башкирской литературы.

Оформление: эмблема, книжно-иллюстративная выставка  «СВЕТ МУДРОСТИ МУСТАЯ», стенд «Мудрые мысли Мустая», страницы «журнала»:

«Так начинается жизнь»

«И хранит наша память»

«Неписаны любви каноны»

Участники: ведущий, Поэт, чтецы, участники инсценировок.

На заднике – эмблема с изображением портрета в лавровом венке в  «золотом» обрамлении с датами жизни Мустая Карима. Кабинет писателя (шкаф с книгами, письменный стол, настольная лампа).

«Писатель за столом в глубине сцены за прозрачной ширмой.

Чтец:

Говорят, что детство – это утро,

Свет зари, плывущий над тобой

Мне сдается, детство – это вечер,

Сказочный, прозрачный, голубой.

Жизнь, смеющаяся из пеленок,

Плачущая в теплой колыбели,-

Это тайна дремлющего леса,

Это песня, что еще не пели.

Детство – ежечасное открытье,

Детство – неустанная мечта,

То шагнет вперед, как лев бесстрашный,

То зайчонком – прыг из-под куста.

            Ведущий: Открываем первую страницу нашего журнала «ТАК НАЧИНАЕТСЯ ЖИЗНЬ

Поэт: Корни моей жизни и моего творчества исходят из  деревни Кляшево что в Чишминском районе. Он на первый взгляд, по своей обыкновенности не отличается от других, не броска на вид, а наоборот, как бы скрываясь от любопытных взоров, приютилась в низине плоскогорья.

Мои самые первые детские воспоминания связаны с моим выздоровлением от мучительной, затяжной болезни и появлением перед моим взором белого чуда: лошадь, которая не просто ступала по земле, а с облака сошла, словно из сказки, которую рассказывала мне Старшая Мать. А мой старший брат Муртаза агай, крепко за уздечку держит! Только вошел конь – и осветилось все кругом, казалось, с пышного длинного хвоста, густой растрепанной гривы стекают на землю белые лучи. Я обмер завороженный. Но тут же расколдовался, отбросил одеяло, соскочил с хике и выбежал на улицу. Страшно стало: если не выбегу, не удержу, конь улетит  обратно.

Чтец:

Полз мальчик на четвереньках,

Он был еще мал.

С последней сполз он ступеньки,

Коснулся  земли и…встал.

Как будто знал, что от века

Есть на земле закон:

Родившийся человеком он

Не ползать по ней рожден!

Качаясь на ножках тонких

Птенцу нелегко стоять!

Он к солнцу тянет ручонку,

Он хочет солнце достать.

Он солнце зовет спуститься,

Оставить дом голубой:

«Ты будешь, как мяч катиться,

А я побегу за тобой!»

Вот первый шажок несмелый –

Долог путь до ворот…

Еще один шаг он сделал

И тверже пошел вперед.

Вдаль от родного порога

Тропка бежит бегом…

Станет тропа дорогой,

Станет путем потом.

Смотрит мать молодая,

Как мальчик вперед бежит:

- Миру  тебя  дала я-

Тебе он принадлежит!

На ноги, встав однажды,

Не упади, держись!...

Так начинает каждый

Трудное дело жить.

Поэт: Родившемуся и выросшему в годы Советской власти, мне посчастливилось впервые в своем роду получить высшее образование.

Чтец:

Я уходил из аула

С котомкою за спиной-

Маленькая котомка

Да море надежд со мной!

Вьется, бежит дорога

За горы вдаль маня

Туда, где мир необъятный,

Наверное, ждет меня.

Аул мой далекий в дымке,

Благословенным будь!

Веди меня вдаль скорее,

Давший мне имя путь.

Поэт:

Я никогда не говорил себе: Я буду только писать. Я начал писать стихи очень рано, печататься начал в 14 лет, а в18 у меня вышла книга, в 19 лет меня приняли  в союз писателей, но и тогда я не думал, что буду  профессиональным писателем.

            Жесточайшая из войн была огромным испытанием, огромным горем для мира. Но научила она нас многому.

Ведущий:

С первых дней войны Мустай Карим служил в действующей армии. Тяжелое ранение в августе 42 года, вырвало его из пекла войны. Осколок мины прошел в сантиметре от сердца, пробив легкое. Вернулся израненный, выжил чудом.

Поэт: Уроки войны не прошли даром. Война научила не только любви, мужеству и стойкости, но уважению к  жизни и горю людей. Я хорошо понял, что такое радость и боль, жизнь и смерть. Война научила меня ценить слово и не говорить то слово, которое не имеет смысла.

Памятник поставлен, говорят,

Этот неизвестному солдату…

Память, неизвестен ли солдат?

Может, знала ты его когда-то(

Мы в атаку вместе поднялись,

     Пули вместе с ним меня достали.

       Я воскрес на время…Он же, ввысь

         Устремясь, навек застыл в металле.

                                                               Полыхают маки перед ним,

   Память алым пламенем тревожа,

                                                               Птицы на заре поют над ним,

И щебечут дети у подножья.

И беззвучно женщина за ним

Плачет…Не земли ли мать седая?

Сколько лет она и сколько зим

К камню прислонясь,

Стоит рыдая…

О, победа!

Солнца торжество

На щеке твоей я вижу снова!

На другой же – свет луны суровый…

Радость бьет из глаза одного,

Льются, льются слезы – из другого.

Ведущий: Вот мы и перелистали всего лишь несколько страниц из 90 – девяносто славных, плодотворных, ярких…

Ведущий: «ГЛАШАТАЙ БЫЛИ НЕЗАКАТНОЙ….»- это следующая страница нашего устного журнала. Пройдя сквозь горнило жестоких сражений, получив тяжелое ранение, Мустай Карим выжил, стал полпредом не только фронтового поколения, но и вечно живой, непобедимой поэзии.

Он воплотил в себе величие и скромность, доброту и терпение всего многострадального и могучего советского народа, народа-победителя. И вполне объяснимо, что его замечательные произведения рождаются от слияния мужества и нежности, от непримиримой борьбы между силами добра и зла. Высокие моральные качества писатель прививает молодому поколению посредством высоконравственных поступков и дел своих героев…

Вскоре после войны, уже 1952 году, появились две его повести «Таганок» и «Радость нашего дома». О чем эти книги? О первых шагах познания ребенком жизни, совпавшей с войной, чьи отголоски долетают в башкирский аул суровостью военного быта, треугольниками солдатских писем, горем похоронок. Об украинской девочке Оксане, осиротевшей и нашедшей приют в башкирской семье. О счастье детства, отнятом войной и возвращенной людской добротой.

Посмотрите отрывок из повести «Радость нашего дома», в котором участвуют маленькие Ямиль и его приемная сестра Оксана, их отцы.

Папы в военных формах, дети в деревенском стиле.

Отец Ямиля:

Война, дети, страшное дело. Много горя приносит она людям. Сколько разоренных сел мы проходили – не сосчитать.

Хуже зверей враги наши – фашисты. Нет в них жалости ни к матерям, ни к малым детям. Гнали мы их с Украины большой силой. Помню, однажды выбили мы из одного села. Как сейчас перед глазами стоят  разбитые хаты, пустая улица, везде  гарью пахнет – дышать нечем. Ни одного человека не видно. Только слышу я, в крайней хате ребенок плачет… (папа откашлялся и бросил быстрый взгляд на Оксану. Оксана тоже смотрела на него, и губы у нее чуть-чуть дрожали. Дядя Петро как будто, чего-то испугался, но сидел молча и ждал, что скажет папа дальше.)

Отец:

Забежал я в ту хату, вижу – лежит на полу убитая женщина. Возле нее маленькая девочка плачет. Остановился я. Сам еще не знаю, что делать, а руки мои уже подняли девочку и к груди прижимают. А она вдруг и говорит мне: «Папа!». Ну, думаю, судьба ей быть моему Ямилю сестренкой…

ОксанаLприжимая руки к груди)

- Это была Я?

(Папа ласково посмотрев на Оксану) –Это была ты, дочка…Но слушайте, дети, дальше. Я поднял у печки уголек, написал на стене свой адрес, завернул дочку в шинель и побежал догонять товарищей…

После боя командир разрешил отвезти дочку в город, где был детский дом. Тогда же я написал письмо маме, чтобы она приехала за Оксаной. Только через несколько месяцев мама смогла поехать в дальний путь..

Ты помнишь, Ямиль, тот день когда мама привезла тебе сестренку?

Ямиль: О, еще бы я не помнил! Это был самый, радостный день в моей жизни!

Папа:Три дня назад я говорил вам о письме. Оно было от дяди Петра. Оксанин папа – наш дорогой гость и брат, сегодня сам приехал к нам (голос задрожал и закашлялся)

Ямиль и Оксана в волнении.

Оксана: Я говорила тебе, Ямиль, что у нас была еще одна мама! И вот еще один папа, приехал к нам теперь. Мой папа!

Петро: Подходит к детям, крепко обнимает, целует детей, прижимает к груди:

-Ямиль, сыночек…Дети мои…

Ведущий:В нашей музыкальной паузе звучит песня, на слова Мустая Карима из спектакля «Долгое, долгое детство» в исполнении нашего библиотекаря.

Когда однажды спросили у Мустая Карима «Какое место в вашем творчестве занимет война?», последовал ответ: «Я не военный писатель, как Константин Симонов или Василь Быков. Я писатель, пишущий о войне .Война многому меня научила.»

Действительно, Мустай Карим не создавал батальных произведений. Прав Мусса Гали, отметивший: «…фронтовые стихи и поэмы Мустая Карима – это мир духовного становления достоинства, отваги, моего поколения…»

Мустай Карим избегал описывать поле боя, атаки,огневые дуэли, героические поступки однополчан.Его внимание приковано скорее не к поступкам, а к чувствам и мыслям солдата

Поэт: В своих фронтовых стихах я чаще всего знакомлю с солдатом в часы его раздумий, а что у него в

душе?

Туман, словно вата,

Застыл в камыше.

А что у солдата

Сейчас на душе?

Горит за холмами

Чужих берегов

Далекое пламя

Родных очагов.

Как взгляды любимой,

Сиянье огня

Таинственной силой

Наполнит меня.

Как стелется рано

Туман в камыше.

Но нету тумана

В солдатской душе

Ведущий: В 1942 году перед строем танковой бригады был расстрелян 18летний механик-водитель за то, что находясь в резерве, он на танке отправился навестить мать в свою деревушку, находящуюся в десяти километрах от расположения части. Тогда лейтенант Каримов объяснил жестокость приговора требованием военного времени. Приговор, как осколок гранаты, застрявший в теле, много лет спустя вдруг ожил и поразил болью в сердце и она послужила Мустаю Кариму материалом книги «Помилование».

Поэт: «Помилование»- это роман-предупреждение. Война – это страдание, это уничтожение человека и вселенной, это уничтожение жизни. У войны нет помилования. Ей в жертву нужны самые сильные, удалые, бравые, красивые,  как Любомир Зух.

Эта очень короткая повесть охватывает всего 14 дней жизни героев. Это подлинная поэма о лбви в прозе. О любви светлой, всеобъемлющей, но трагической. К сожалению, законы военного времени слишком жестоки чтобы победила любовь.

Ведущий: Итак, мы подошли к третьей странице нашего журнала «ПРЕД ДЮБОВЬЮ Я СКЛОНЮ КОЛЕНИ…»

Поэт: «…любовь – это, пожалуй, самая большая ответственность, какую берут на себя люди.: чтобы любовью жить, любовь выносить терпение великое нужно, а у кого терпения нет, пусть и любить не берется.

Ведущий Своеобразным гимном великому чувству любви звучат строки поэта:

Но когда на лик мой лягут тени

Дней последних, отходящих дней,

Пред любовью я склоню колени,

Чтобы смерть завидовала ей.

Несколько страниц любовной лирики народного поэта Башкортостана, великого мастера Слова, мы с вами вместе перелистаем::

-Что такое любовь?- я спросил

у мужчины однажды.

- Ради женщины, - он отвечал мне,-

пройти через ад…

- Что такое любовь? – обращался я

к женщине каждой.

-ждать мужчину, сожженного

пламенем адским, назад…

 Чтец: 

Три чуда пленили меня

Навсегда, без сомненья:

Земля,

еще небо

и женщина – третье чудо.

Три тайны ввергают

В раздумье меня и смятенье:

земля,

еще небо

и женщина – третья тайна.

Но тайна земли вот уже на исходе….

Сдается-

И небо мелеет,

И дно его уже видно его.

Лишь женщина

Тайной

Непознанною остается

Навеки – как высшее чудо

Навеки – как высшее чудо

И как волшебство.

жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж

Влюбленные, в упреках пыл умерьте,

Боль не несите сердцу и уму.

Запомните, размолвка – четверть смерти,

А испытанье смертью- ни к чему.

Смотрите, расстояниям не верьте

И времени – его известна прыть…

Разлука – это половина смерти,

Со смертью же-рискованно шутить.

И все ж вовек не разгуляться бедам,

Пока любви горит и греет свет…

Умрет любовь- и мы погибнем следом.

От смерти ж – никакого средства нет.

жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж

Тридцать дней без тебя и тридцать ночей,

Тридцать суток холодных,

Будто тридцать я рек на пути переплыл,

Тридцать рек многоводных.

И взбирался на тридцать суровых вершин,

Дымной мглою объятых.

Тридцать хмурых рассветов, продрогнув, встречал,

Тридцать душных закатов…

Тридцать горьких сомнений и тридцать

надежд,

Тридцать дум моих ты вместила.

Тем, кто любит, как я, кто тоскует, как я,

Ты пошли им, господи, силы.

Мустай Карим в своей любовной лирике утверждает, что любовь – это самое высокое  человеческое чувство, с которым несравнимо ничто на земле и поднимает это чувство на еще большую высоту.

Говорят, что слова человека похожи на него самого Мустай Карим в жизни, как и в своем творчестве, прост  в лучшем смысле этого слова. А это говорит о том, что  он создан из настоящего материала, того материала, из которого жизнь лепит художников.

Рядом с нами жил крупный человек-поэт, верный жизни и поэзии, до конца преданный им как и своей родине, обаятельнейший человек с умной головой и светлым сердцем.

(лирическая песня )

            Ведущий: Закрыта последняя страница нашего устного журнала и мы с вами перелистали несколько страниц из плодотворной, богатой на события, богатой на друзей, богатой на встречи, на талантливые стихи, поэмы, повести и романы творческой жизни МУСТАЯ КАРИМА – народного поэта Башкортостана. Всего несколько страниц из 90…